Неточные совпадения
И она быстро побежала вперед, где, почти у
берега,
на красном
фоне заката судорожно подпрыгивали два черных шара.
Выйдя
на намывную полосу прибоя, я повернул к биваку. Слева от меня было море, окрашенное в нежнофиолетовые тона, а справа — темный лес. Остроконечные вершины елей зубчатым гребнем резко вырисовывались
на фоне зари, затканной в золото и пурпур. Волны с рокотом набегали
на берег, разбрасывая пену по камням. Картина была удивительно красивая. Несмотря
на то, что я весь вымок и чрезвычайно устал, я все же сел
на плавник и стал любоваться природой. Хотелось виденное запечатлеть в своем мозгу
на всю жизнь.
Фон Корен, скрестив руки и поставив одну ногу
на камень, стоял
на берегу около самой воды и о чем-то думал.
Порой где-то в воздухе раздавался торопливый перезвон птичьей стаи, но глаз не мог различить ее
на пестром
фоне лесистых скал, пока совсем близко в воздухе не пролетала стремительно горсточка черных точек, торопясь, свистя крыльями, погоняя друг друга и тотчас же сливаясь с пестрым
фоном другого
берега.
Морской
берег ночью! Темные силуэты скал слабо проектируются
на фоне звездного неба. Прибрежные утесы, деревья
на них, большие камни около самой воды — все приняло одну неопределенную темную окраску. Вода черная, как смоль, кажется глубокой бездной. Горизонт исчез — в нескольких шагах от лодки море сливается с небом. Звезды разом отражаются в воде, колеблются, уходят вглубь и как будто снова всплывают
на поверхность. В воздухе вспыхивают едва уловимые зарницы. При такой обстановке все кажется таинственным.
Неаполитанский паспорт она, действительно, успела достать, и с ним
на корабле Гассана, в сопровождении Ганецкого, Чарномского, Доманского и одной только служительницы Франциски фон-Мешеде, «великая княжна Елизавета» переплыла Адриатическое море и вышла
на неаполитанский
берег в Барлетте.
Луговой
берег реки уходил
на десятки верст от села Бор, где белые церкви еще довольно ярко выплывали
на буром
фоне.
За чащей сразу очутились они
на берегу лесного озерка, шедшего узковатым овалом. Правый затон затянула водяная поросль. Вдоль дальнего
берега шли кусты тростника, и желтые лилиевидные цветы качались
на широких гладких листьях. По воде, больше к средине, плавали белые кувшинки. И
на фоне стены из елей, одна от другой в двух саженях, стройно протянулись вверх две еще молодые сосны, отражая полоску света своими шоколадно-розовыми стволами.
Не таков ли и этот
фон Раббек? Таков или не таков, но делать было нечего. Офицеры приоделись, почистились и гурьбою пошли искать помещичий дом.
На площади, около церкви, им сказали, что к господам можно пройти низом — за церковью спуститься к реке и идти
берегом до самого сада, а там аллеи доведут куда нужно, или же верхом — прямо от церкви по дороге, которая в полуверсте от деревни упирается в господские амбары. Офицеры решили идти верхом.
Только ближе к
берегу,
на котором расположился неказистый, хотя и состоящий в чине губернского, сибирский городишко, ледяная поверхность глаже, и
на белоснежном
фоне виднеется темная полоса. Это дорога водовозов, направляющихся ежедневно к сделанной невдалеке проруби.
Недели через две Василий Васильевич уехал к месту своего нового служения
на берегу Невы. Служебные обязанности свели Хрущева с полковником Антоном Антоновичем
фон Зееманом, о котором, надеюсь, не позабыл дорогой читатель.